Всероссийская акция памяти «Блокадный хлеб» проходит по всей стране
Мужеству жителей блокадного Ленинграда и памяти о трагедии, которая не должна повториться, посвящена серия встреч по всей России. Нашей школе это был открытый урок, на котором школьникам рассказывали о жизни в кольце фашистской осады: как выживали долгие 872 дня, как видели смерть, не сдавались, даже когда устоять казалось невозможным, что значили для ребенка в блокадном городе эти несколько граммов хлеба.
«Я помню крошки, которые оставались. Я собирала их по столу и спрашивала: "Мама, почему так хлеба мало?" Она говорила "Победа будет – будет много хлеба"», — вспоминает жительница блокадного Ленинграда Людмила Соболева. Неказистый, тягучий, словно пластилин. С виду коричнево-черный кирпичик, внутри хлебный мякиш. Но для каждого блокадника он самый вкусный и долгожданный, ради которого с карточкой тысячи ленинградцев стояли в очередях в надежде продержаться еще хотя бы день. В сентябре 1941-го, когда фашисты сожгли дотла Бадаевские склады, хлеб выпекали из того, что было. К так называемой обойной муке самого грубого помола чего только не добавляли! В ход шел и жмых, и так называемый смет – мучная пыль, что собирали с полок и вытряхивали из мешков. Для объема добавляли даже целлюлозу – в самые голодные месяцы она составляла четверть пайки. А еще древесные опилки, березовые почки, тертая сосновая кора.
Наши педагоги, вместе с работниками СДК Ур-Бедари, когда раздавали детям блокадный паек, объясняли– этот крохотный кусочек хлеба порой единственное съедобное за день для жителей осажденного города.
Всероссийская акция «Блокадный хлеб» открывает целый год памяти и славы. По всей стране — от Владивостока до Калининграда — в торговых центрах, на площадях и улицах – встречи и рассказы об ужасах блокады.
Шестнадцать тысяч матерей
пайки получат на заре —
сто двадцать пять блокадных грамм
с огнем и кровью пополам.
...О, мы познали в декабре -
не зря "священным даром" назван
обычный хлеб. И тяжкий грех -
хотя бы крошку бросить наземь:
таким людским страданьем он,
такой большой любовью братской
для нас отныне освящен,
наш хлеб насущный, ленинградский |